Тетя Валя


И самые разные зрители — и взрослые и дети звали ее всегда по-домашнему и, даже, по-детки: тетя Валя.
Уникальную и очень яркую творческую жизнь этой исключительной доброты и человечности женщины, великолепного профессионала, стоит знать любому будущему телевизионщику…
Валентина Михайловна Леонтьева
Народная артистка РСФСР (1974)Народная артистка СССР (1982)
Лауреат Государственной премии СССР (1975)
Лауреат премии «ТЭФИ» в номинации «За личный вклад в развитие отечественного телевидения» (2000)
Кавалер ордена «Знак Почёта» (1973)
Кавалер ордена Дружбы (1998)
Награждена медалью «За оборону Ленинграда»
Валентина Леонтьева родилась 1 августа 1923 года в Ленинграде.

После того, как началась война, Валентина Леонтьева с сестрой во время блокады записались в отряд ПВО. Но вскоре в городе стало не хватать продовольствия, и их 60-летний отец стал донором, чтобы получить дополнительный паек для спасения дочерей от голода. Однажды во время разбора мебели на дрова Михаил Леонтьев повредил руку и у него началось заражение крови. Дочери отвезли его в больницу, и там он умер. О том времени Валентина Леонтьева рассказывала: «В 1942-м открыли «Дорогу жизни», и мы решили уехать. Я, мама и сестра Люся спаслись. Люсин сыночек, которого она родила в начале войны, умер в дороге, сестре даже не дали его похоронить. Она закопала тело малыша в ближайшем сугробе…»
Валентина с мамой и сестрой Людмилой были вывезены из блокадного Ленинграда в село Новосёлки в Ульяновской области, откуда Валентина после окончания школы с отличием вместе с мамой приехала в Москву. Валентина Леонтьева рассказывала: «Мы с мамой переехали в 1945 году, сразу после Победы, в Москву из Ленинграда. Город был — сплошные катакомбы: везде заслоны от танков, разрушенные дома, траншеи, которые рыли пленные немцы. Как-то раз я шла возле такой траншеи. Вдруг буквально из-под земли потянулись грязные худые руки. Немец смотрел на меня умоляющими глазами: «Хлеба, дайте хлеба!» Я взглянула на его руки и обомлела: такие тонкие, длинные, красивые пальцы бывают только у пианистов и скрипачей. Упросила охранника, чтобы он разрешил мне покормить этого немца. Его привели к нам домой, я налила ему супу. Он сначала ел очень медленно, на меня даже глаза не поднимал — боялся. Потом немножко осмелел, спросил, где мои родители. Я рассказала, что папа умер в ленинградскую блокаду от голодного психоза и мама осталась с нами одна (нас она спасла, заставляя курить, чтобы меньше хотелось есть). У немца на глазах появились слезы, он не доел обед, встал и ушел. А через два года в нашу дверь позвонили. На пороге стоял тот самый немец. Правда, теперь он был совсем не чумазый и тощий, а умытый, причесанный, одетый в парадный костюм, вполне симпатичный молодой человек. Рядом с ним стояла пожилая женщина. Он улыбнулся мне и сказал: «Я не мог вас забыть, поэтому приехал со своей мамой, чтобы сделать вам предложение». Я ему отказала, потому что выйти замуж за врага не могла. Тогда его мать заплакала и на прощание сказала мне: «Деточка, вы даже сами не представляете, что вы для меня значите. Вы спасли моего сына от голодной смерти. Я буду всю жизнь вас благодарить»

В 1954 году Леонтьева вернулась из Тамбова в Москву, и успешно пройдя конкурсные испытания, была принята на работу на телевидение. Виталий Заикин рассказывал: «На прослушивании Валентину Михайловну попросили прочитать либретто «Лебединого озера». «Зачем мне бумажка, я и сама говорить умею!» – выпалила Леонтьева. Комиссия поразилась, как складно Леонтьева рассказывает, и ее тут же взяли диктором. Но так как все должности дикторов были заняты, Леонтьеву оформили на должность помощника режиссера. Но дикторский дебют Валентины Михайловны был не самым удачным, и состоялся на новогодней елке в Центральном доме Советской Армии. Леонтьева с трудом преодолевала скованность в кадре, и о своем первом прямом эфире вспоминала с содроганием. В тот день ее, как молодую стажерку вызвали в срочном порядке в студию и поручили прочитать сообщение. Леонтьева рассказывала: «Режиссер торжественно отсчитывал в микрофон: «До передачи осталось три минуты… две минуты», а я умирала от страха. В результате зрители увидели мое перекошенное от волнения лицо. С трудом, заикаясь, прочитала текст. Потом мне рассказали, что через час позвонил какой-то крупный телевизионный начальник: «Что это было?! — кричал он. — Чтобы эту в эфире я больше не видел!» Но за меня заступилась диктор Всесоюзного радио Ольга Высоцкая».

Приключения молодой ведущей на этом не закончились. Так, например, во время ведения одного из «Огоньков» каблук туфель Леонтьевой накрепко застрял во время прямого эфира в полу, поставив Леонтьеву в очень трудное положение. Но случались с Леонтьевой и другие, более опасные ситуации. Так, например, во время одной из программ о животных Леонтьеву покусал медвежонок. Режиссер Калерия Кислова, много лет проработавшая с Валентиной Михайловной на Шаболовке, рассказывала: «Однажды к нам в студию приехал цирковой коллектив, они привезли с собой много зверей. Там был очаровательный маленький медвежонок. А Валя очень любила детей и животных, и она от этого медвежонка просто не отходила. Я как раз была режиссером эфира и в середине программы заметила, что она обернула носовым платком запястье. Оказывается, этот медвежонок укусил ее за руку. Но она даже виду не подала и довела программу до конца — понимала, что в прямом эфире на нее смотрит весь Советский Союз. А когда программа кончилась, пришлось вызывать «скорую» — ей было очень плохо».
И все же новая профессия была освоена Леонтьевой достаточно быстро, а зрители вскоре стали отвечать вниманием и любовью новой ведущей различных программ, и очень скоро Леонтьева стала всеобщей любимицей Советского Союза. Она регулярно вела «Голубые огоньки» и репортажи с Красной Площади, циклы публицистических передач «От всей души», собиравшие возле телевизора все взрослое население страны, и с которыми она объехала более пятидесяти городов в России. Леонтьева заслужила доверие и уважение главы Гостелерадио Сергея Лапина. И благодаря этому она могла позволить себе многое, что для других было невозможно. Например, Леонтьева отказалась от ведения главной информационной программы — «Время». Собственно, в этом у нее не было особой необходимости. Передача «От всей души», рассказывавшая о людских судьбах, была не менее захватывающей, чем самое интересное кино. Встречи людей после многолетней разлуки, неожиданно оказавшиеся перед телекамерой родственники и друзья, которых разбросала жизнь, собирали перед экраном миллионы телезрителей.

Задушевная манера ведения передач Валентины Леонтьевой, действительно, не раз вызывала слезы радости, и за это зрители любили Валентину Михайловну больше, чем любого другого диктора или ведущего. Когда однажды Валентина Михайловна ехала в такси на Шаболовку и достала деньги, чтобы расплатиться, водитель, обернувшись, сказал: «Я со своих денег не беру. Когда у меня день рождения – вы моя гостья, когда я болею – вы меня навещаете. Мои дети хотят послушать сказку, и вы опять приходите...» И это было правдой — дети с нетерпением ждали появления на экране тети Вали в передачах «Умелые руки», «Будильник», «Спокойной ночи, малыши!» и особенно — «В гостях у сказки», которые она вела практически половину своей жизни.
Валентине Леонтьевой посвятил очень трогательное стихотворение Булат Окуджава.
Сердце свое,
как в заброшенном доме окно,
Запер наглухо,
вот уже нету близко…
И пошел за тобой,
потому что мне суждено,
Мне суждено по свету
тебя разыскивать.
Годы идут,
годы все же бредут,
Верю, верю:
если не в этот вечер,
Тысяча лет пройдет —
все равно найду,
Где-нибудь, на какой-нибудь
улице встречу...
Валентина Леонтьева рассказывала: «После переезда из Ленинграда наша семья поселилась на Арбате. Как-то, будучи в гостях у знакомых, живших в одном из соседних домов, я познакомилась с Булатом Окуджавой. Он тогда был незаметным пареньком, маленького роста и довольно застенчивым. Одно стихотворение он даже написал специально для меня, но ничего личного, интимного там не было. Мы с ним были очень хорошими друзьями, не больше. Потом судьба нас развела по разным городам. Я после окончания школы-студии МХАТ по распределению поехала в Тамбовский театр, где проработала два года, а Булат отправился искать счастье в Ленинграде. Встретились мы с ним только через пятьдесят лет». Это случилось в начале девяностых, когда в одной из передач редактор попросила Леонтьеву: «Валентина Михайловна, нам нужен на передачу Окуджава — позвоните ему, ведь вы вроде были когда-то знакомы?» «Как так — вдруг позвонить?! Ведь столько лет мы не виделись! Навязываться человеку, который давно уже забыл обо мне! Да у меня и телефона его нет!» — отнекивалась Леонтьева. Но позвонить решилась. Трубку снял Булат. «Булат… Простите, я не знаю, как вас называть: на вы, на ты..» — «Кто это?» — раздраженно спросил Окуджава. «Вы только не вешайте трубку, послушайте меня хотя бы полторы минуты, — и она прочитала посвященное ей Окуджавой никогда не издававшееся стихотворение. Через несколько дней у Леонтьевой был концерт в ЦДРИ, и в первом ряду она увидела Булата Окуджаву с женой. Она сошла со сцены и присела перед ним. Позже Леонтьева рассказывала: «Я даже не представляла, что он придет, — и вдруг!.. Мы просто смотрели друг на друга и почти плакали. На своей последней книжке он написал мне: «Мы встретились через 50 лет». Я страшно жалею теперь, что мы потеряли эти сорок лет, не видя друг друга, — сколько всего могло бы быть иначе!» Но Булат Окуджава умер через месяц после того, как они встретились с Леонтьевой.
А её продолжали любить миллионы зрителей, и она отвечала им взаимностью, так как сама любила работу на телевидении, как никто другой. Она была убеждена, что ей очень повезло в жизни: «Сорок с лишним лет назад я вытащила этот беспроигрышный лотерейный билетик, на котором было написано «телевидение». И отдав пятьдесят лет своей профессии, я совершенно убеждена в том, что на телевидении есть только одна чисто «человеческая» профессия, представители которой общаются напрямую только со зрителями, — дикторы».
Виталий Заикин рассказывал: «У Валентины Михайловны была уникальная память. Она могла не помнить, что делала минуту назад, но если мы ее спрашивали, как звали ту женщину, которая сына долго искала, она тут же, не задумываясь, могла вспомнить даже сложное имя вроде Камшат Кобдозимовна Дудынбаева».

При всей своей огромной популярности Леонтьева совершенно не считала себя звездой, много работала, и в интервью признавалась: «Звездной болезнью никогда не болела, мне было неудобно пользоваться какими-то привилегиями. Помню, стою как-то в магазине в очереди за продуктами, а было это в пору тотального дефицита — тогда еще на ладошках номера ставили. Народ меня узнал и стал проталкивать к прилавку. По толпе прокатилось: «Леонтьева, Леонтьева». Выбегает директор магазина и чуть ли не насильно заводит меня на склад. Чего там только не было! Мне наложили две сумки, но взять я их отказалась. Как бы я в глаза голодным людям посмотрела, если бы они увидели, что выхожу с заднего крыльца с двумя авоськами?»
Зато Леонтьева очень любила помогать. Однажды старшая сестра Валентины Леонтьевой Людмила, работавшая главным экономистом в совхозе, передала Валентине просьбу директора совхоза как-нибудь посодействовать в получении только что появившихся и распределявшихся строго по фондам сеялок. Валентина Михайловна отправилась к министру сельского хозяйства СССР. Министр принял ее сразу: «Валентина Михайловна, дорогая, как этот фонарик-то доделать? Мои сорванцы что-то просмотрели и теперь покоя не дают» — спросил чиновник ведущую передачи «Умелые руки». Леонтьева объяснила. В результате министр и телеведущая расстались, очень довольные друг другом. Министр узнал, как научить внучат делать фонарики, а в совхоз отправились 20 дефицитных сеялок.
Калерия Кислова рассказывала: «Никаких особых материальных благ она не получала. Валя очень долго жила с мамой в коммунальной квартире. Напротив телевизионного центра на Шаболовке построили дом, и многим телевизионщикам дали в нем комнаты, в том числе и ей. Какое же это было событие! Правда, когда в 1962 году приехали зарубежные журналисты (кажется, из немецкого «Шпигеля»), вышла смешная история. Леонтьеву как звезду советского телевидения они хотели снять дома: как хозяйничает, где проводит свободное время. Валя тогда очень переживала: нельзя же таких гостей принимать в коммуналке! И какая-то ее приятельница, чтобы пустить пыль в глаза, предложила свою только что отремонтированную однокомнатную квартиру».
Сама Леонтьева тоже рассказывала об этом случае: «Пришла я, руки в ванной помыла, потом на кухне яичницу жарила — изображала из себя умелую хозяйку». И вроде бы все было нормально. Но перед уходом немцы спросили: «Валентина Михайловна, а где же вы спите?». Для них было непонятно, как это знаменитая телеведущая может жить без спальни. «Ой, девчонки, представляете, — смеялась она, — я то-то думала, что покажу им класс, а они меня же и уели!».
Только спустя десять лет после этой истории Леонтьевой была выделена отдельная квартира. А в 1982 году Валентине Леонтьевой было присвоено звание Народной артистки Советского Союза. В том же году умерла ее мама. Валентина Леонтьева рассказывала: «Я пришла к ней, умирающей, в больницу. «Мне холодно, обними меня», – попросила мама. И так, на моих руках она скончалась. А мне на следующий день нужно было лететь на съемки программы «От всей души» в Комсомольск-на-Амуре. И в пути у меня – сердечный приступ. А после передачи – обморок. Так я маму и не схоронила. Поэтому до сих пор верю, что она жива и рядом. Есть дань человеческая – идти на похороны. Я понимаю, что это грешно, но не могу ей следовать. Когда я вижу гроб, тут же поворачиваюсь и ухожу прочь. Не готова я примириться со смертью».

Людмила Леонтьева (сестра) рассказывала: «После окончания студии она по распределению оказалась в Тамбовском областном театре. Много играла, амплуа у нее было «героиня». А потом туда приехал молодой режиссер, он ставил там свой дипломный спектакль. Они понравились друг другу, поженились, и он увез Валю в Москву. С московскими театрами у нее как-то не сложилось, а тут объявили конкурс на телевидение. Она решила попробовать: вдруг получится, — в результате нашла себе дело на всю жизнь. Валя очень быстро стала популярной. Она брала зрителей искренностью, простотой общения, казалось, каждому в душу входила, — такой талант у нее был от Бога».

Они прожили вместе 28 лет. Юрий переехал в ее маленькую комнату в коммунальной квартире, где были только кровать, стул и несколько гвоздей, на которых висели вещи знаменитой телевизионной ведущей. А 26 января 1962 года Валентину Леонтьеву увезли с работы на «скорой» в роддом, где у нее родился сын, которого она назвала Дмитрием.
Подруга Валентины Леонтьевой — Людмила Туева рассказывала: «Валя хотела ребенка, но ей все было некогда – телевидение засасывало. В 39 лет не каждый решится родить. А через три дня после родов она вышла в эфир. Воспитание маленького Мити легло на плечи мамы — Екатерины Леонтьевой. Мама будет поддерживать Валю всегда: помогать заучивать тексты по ночам, делать за нее домашнюю работу, улаживать конфликты с мужем».

Семейная жизнь со вторым супругом у Валентины Леонтьевой тоже не сложилась. Леонтьева рассказывала: «Мой Виноградов заболел по мужской части, я устроила его в лучшую клинику на Финском заливе. И он очень скоро вылечился, влюбившись в молодую медсестру… Были и у меня романчики на стороне от него. Муж очень много пил, а мне же хотелось иногда быть женщиной. Так что имелись все основания для измен».

Сестра Людмила Леонтьева рассказывала, что одно время Валентина была влюблена в ведущего Юрия Николаева. И однажды он проштрафился в эфире – появился в нетрезвом виде перед миллионами телезрителей. Его тут же сняли, но Леонтьева попросила за него, и Николаева восстановили. Но он не помог позже тете Вале в ответ. Она рассказывала: «Когда ты влюбляешься, то берешь тазик, делаешь себе харакири, вываливаешь туда внутренности и подставляешь все это под нос ухажеру. А его и воротит. В женщине должна оставаться какая-то тайна. А я с первого дня боялась потерять мужчину. Я дарила им подарки, а они мне – только цветы, и то изредка. Я доставала им телефоны, помогала «выбить» квартиры. Так спешила порой на свидание, что у собственного подъезда ждала по полчаса, чтобы первой не приходить».


Такой же характер был у нее самой, и очень выручал ее в сложных ситуациях. Так, например, однажды два корреспондента радио сыграли с Валентиной Леонтьевой злую шутку. Они поспорили на ящик шампанского, выясняя: какой слух – про Высоцкую или Леонтьеву – долетит от Москвы до Владивостока быстрее. Средством связи было выбрано сарафанное радио. В результате в эфир попало известие, что жена дипломата Валентина Леонтьева, находясь в Америке, вступила в преступную связь с ЦРУ. И ей пришлось оправдываться за эту дикую выходку позже в каждом интервью и перед начальством. Но Валентина Михайловна к таким слухам относилась с юмором: «Я и агент ЦРУ! Что может быть нелепее?! У меня был очередной отпуск, и я решила навестить мужа, который в то время работал в Штатах. Просто в то время закрыли передачу «От всей души»: один начальник решил, что эта программа себя изжила. И, видимо, поскольку никаких объяснений не последовало, народ придумал, что «От всей души» закрыли из-за моих связей с американской разведкой».
Но это было невинной мелочью в сравнению с тем, какой сюрприз приготовило Леонтьевой российское телевидение во время перестройки. Виталий Заикин рассказывал: «Директор, пришедший в перестроечные годы на телевидение, в один день снял все ее передачи: «Спокойной ночи, малыши!», «В гостях у сказки» и «От всей души». Валентину Михайловну он пригласил в кабинет и предложил ей уйти на пенсию. На что тут же получил ответ: «Я сейчас повешу на грудь табличку с надписью «В моей смерти винить начальника» и лягу под трамвай на ВДНХ!» Тогда ее перевели «за кадр» на должность помощника режиссера. А когда мы с ней познакомились – и вовсе назначили консультантом в отдел сурдоперевода. «Для того я всю жизнь молола языком, чтобы на старости лет объясняться жестами», – иронизировала тетя Валя».
В 1999 году с новым сценарием программы «От всей души» Леонтьева снова пришла на телевидение. Виталий Заикин рассказывал: «Мы хотели возродить все программы Леонтьевой. Сначала она, а когда стало неудобно, уже мы обивали пороги дирекции телецентра. «Если вы готовы платить за свои выступления в эфире по рекламным ценам, то, пожалуйста: минута – пять тысяч долларов», – ошарашил Леонтьеву бывший начальник. Ей было стыдно признаться, что ради эфиров она готова изменить даже внешность. Ведь все были готовы списать Валентину с телевидения, как устаревшее оборудование. Как-то мы вместе были на банкете, и в разгар праздника к Валентине Михайловне подошла Наина Ельцина. Поцеловала в щеку, справилась о здоровье и делах насущных. И услышав о проблеме старения, сказала, что порекомендует лучших врачей в области пластической хирургии. Наина сдержала слово, и вскоре Валентина Леонтьева легла под нож. Но только ради того, чтобы вернуться на экраны. Ей по уникальной технологии сжигали верхние слои кожи вместе с морщинами. По тем временам эта процедура обошлась нам в кругленькую сумму – пятнадцать тысяч долларов. Когда ее привезли, на лице была гипсовая маска, кормить в первые дни Валентину Михайловну приходилось чуть ли не через пипетку. «Главное, чтобы в дырочку гипсового рта сигарета проходила!» – предупредила заранее наша заядлая курильщица. Когда маску сняли, лицо выглядело как обожженное. И заживало около месяца. Выглядела Валентина Михайловна потрясающе – она омолодилась лет на двадцать. Но раскрывать чудо преображения она нам строго-настрого запретила, даже родная сестра, с которой они были очень близки, ничего не знала. «Что вы сделали с нашей тетей Валей?» – подскочил к нам Дмитрий Дибров. «Они здесь ни при чем, я просто обожглась на солнце!» – отрезала Леонтьева». Новых должностей помолодевшей тете Вале так и не предложили. Тогда она отчаялась и записала на кассету обращение к президенту Борису Ельцину, которое мы отправили в его администрацию. Видимо, были даны какие-то распоряжения, потому что после этого Валентину Леонтьеву стали приглашать на собеседования. Сначала Эрнст, потом Дибров. Тогда они подумывали вернуть программу «В гостях у сказки» и сменили Леонтьевой имидж. Одели в смешной наряд – как у Мэри Поппинс, от которого Валентина Михайловна пришла в ужас. Но чего не сделаешь ради искусства! Потом ей вручили новый сценарий «От всей души». Леонтьева пыталась его учить и через полгода констатировала: «Ничего у меня не получится, память уже не та». В 1997 году вышла в свет программа «Телескоп», которую вела Леонтьева, но и она продержалась в рейтинге недолго. Наконец Валентину Михайловну на время взяли на радио, где она вела свою авторскую передачу».
«От унизительной нищеты меня спас Владимир Познер, — рассказывала позже Леонтьева — Он выхлопотал для меня у генерального директора ОРТ Константина Эрнста пожизненную зарплату».

В 2004 году Леонтьева переехала в село Новосёлки в Ульяновской области, где проживала ее сестра. Переезд потребовался после того Валентина Леонтьева получила травму во время падения в своей квартире на Большой Грузинской улице. Появившимся после падения болям в позвоночнике она поначалу не придала особого значения, но спустя две недели на улице потеряла сознание. К счастью, проходивший рядом мужчина увидел, что женщине стало плохо, и вызвал скорую помощь.
Очнувшись в ЦКБ, Валентина Михайловна узнала диагноз — компрессионный перелом 12-го позвонка. «Когда меня выписали из больницы, я вдруг обнаружила, что у меня появились какие-то провалы в памяти», — вспоминала Леонтьева. Она не могла привыкнуть к квартире, путала комнаты, временами не узнавала своего сына. «Митю очень раздражало, что я путаю его с другими людьми, — вспоминала Валентина Михайловна. – Выводила его из себя моя беспомощность».


«Валентине была необходима постоянная помощь, — рассказывала сестра Леонтьевой Людмила Михайловна, — а ее сын Дима — человек занятой, не мог заботиться о матери как надо… У нее была тяжелая травма: она упала в своей московской квартире, сильно ударилась головой и сломала шейку бедра. И вот ведь что обидно: она никогда не болела, у нее даже карточки амбулаторной не было. Ну разве что пару раз обращалась к своему участковому врачу по поводу банального гриппа. А тут вдруг такое. Врачи сделали все, что могли, и предупредили нас, что у нее будут серьезные проблемы с головой. Валю хотели отдать в дом престарелых, но я не позволила. Валя сама сказала: «Только к Люсе!». Мы ей обеспечили прекрасные условия, таких у нее нигде бы не было: и ухаживали, и готовили все, что она просила. Валя обожала макароны. Первый канал нам очень помогал. Они, например, перевезли сюда всю обстановку ее московской комнаты, чтобы она не чувствовала себя одиноко в чужом месте. Здесь была и ее кровать, и комодик, и туалетный столик, и книги, безделушки, альбомы с фотографиями, которыми она дорожила. Когда мы ее забирали, врачи предупредили, что больше года она не протянет, а она все-таки три года прожила».
Калерия Кислова рассказывала: «Почему она уехала в Новоселки, тоже можно понять. Она уже не могла себя обслуживать, а там живут любящие ее родственники. Племянницы и сестра, которая старше ее, все хлопоты взяли на себя. Там создали Музей Валентины Леонтьевой, губернатор местный ее очень опекал… Так что Валя была счастливой и обласканной до самого конца жизни. Да, в личном плане у нее не сложилось: с мужем она развелась, он уехал в другой город».
То, что Леонтьева видела по телевизору, ее часто искренне расстраивало: «Телевидение сейчас уже не то, что было раньше. Тогда в людях было больше искренности, мы любили свою работу. Оттого и передачи получались душевные и добрые. А что сейчас? Бесконечные игры и шоу, в которых царят алчность, безнравственность и жажда наживы. Недавно я включила телевизор и наткнулась на «Окна». Какая мерзкая программа! Таким телевидение быть не должно. А что сделали со «Спокушками»! Мне на бездарную, насквозь фальшивую красавицу Оксану Федорову смотреть противно!»
За те три года, что Леонтьева прожила в Новоселках, сын ее ни разу не навестил, и даже не хотел разговаривать по телефону. Валентина Михайловна очень тяжело переживала разлуку и до последнего надеялась увидеться с сыном, однако ее мечтам не суждено было сбыться. Тем временем Валентину Михайловну все больше беспокоило ухудшавшееся здоровье. У нее сильно ухудшилось зрение, и она не выходила из дома.
Виталий Заикин рассказывал: «Под старость Валентина совсем плохо видела, ей поставили диагноз «катаракта». Чтобы уберечься от слепоты, Леонтьева должна была лечь на операцию в Институт микрохирургии глаза. Оперировать ее вызвался сам Федоров. А она вдруг потребовала обычного врача с конвейера, который делает по сорок операций в день. «Ваш Федоров – и политик, и преподаватель, да он, наверное, забыл, как людей резать! Но как об этом сказать, не обидев его, я не знаю. Лучше уж останусь слепой», – говорила тетя Валя».
Последние два месяца своей жизни она не вставала с постели. Оберегая Леонтьеву от излишнего беспокойства, ее сестра оградила ее от интервью и посещений журналистов. «Не хочу, чтобы меня видели такой — больной и состарившейся, — говорила сама Леонтьева, — пусть меня помнят молодой и красивой, как на телеэкране...»
Людмила Леонтьева рассказывала: «Я видела, что ей не хватает людей, общения. Ну а в последний год уже не до того было: ей становилось все хуже и хуже, она уже и нас с дочерью не всегда узнавала. А потом заболела воспалением легких и сгорела буквально за несколько дней».

«Я всегда считал себя ее учеником, почитая за честь и счастье работать с Валентиной Михайловной, — рассказывал партнер Леонтьевой по эфиру Игорь Кириллов. – Мне же она запомнилась в первую очередь как идеальная и чуткая партнерша по эфиру. С ней всегда было надежно, даже в прямом эфире. Она могла в любой момент помочь, подхватить и спасти ситуацию в условиях самого жесткого форс-мажора. Она стала любимой, близкой и родной — одним словом, своей для миллионов телезрителей. Потому что была на экране самой собой — естественной и эмоциональной».
Руководство Первого канала взяло на себя организацию похорон. Сестра отказалась от предложения перевезти тело в Москву, и Валентину Леонтьеву похоронили на деревенском кладбище. Проститься с телеведущей пришли около тысячи жителей поселка, из Москвы приехали Александр Орлов — ученик Леонтьевой, актер Андрей Удалов и подруга Леонтьевой Людмила Туева. В адрес родственников Леонтьевой поступили телеграммы соболезнования от огромного количества людей – от президента Российской Федерации до обычных телезрителей.
Сын Леонтьевой на похороны не приехал. Виталий Заикин рассказывал: «Митя был в курсе, что мать умирает. Но когда мы звонили ему и просили поговорить или приехать, отвечал сухо: «Постараюсь». Оставался холоден, и когда мы рассказывали, сколько слез проливает по нему тетя Валя. И на похороны не явился. Даже сестра о нем с тех пор ничего не слышала. Хотя отцовскую могилу он всегда исправно навещал. А мы, крестные дети Леонтьевой, каждый год пытаемся поставить памятник тете Вале в Москве, но правительство пока не дает добро. Нет места в столице для популярной советской ведущей…» К словам Виталия Заикина остается лишь добавить слова Эдуарда Сагалаева о Леонтьевой: «Это целая эпоха в отечественном телевидении, с ее именем связано появление в те годы принципиально новой профессии телеведущей».

Памятник Валентине Леонтьевой был установлен в Ульяновске.
Использованные материалы:
Текст интервью «День Валентины» с Виталием Заикиным»
Текст статьи «Валентина Леонтьева: Я больше не смотрю телевизор», автор В.Оберемко
Текст статьи «Валентина Леонтьева: Моей руки просили Булат Окуджава и пленный немец», автор С.Шайдакова
Публикация о Валентине Леонтьевой в «Бульваре Гордона», автор Р.Малиновский
Материалы сайта www.lenizdat.ru
Материалы сайта www.bestpeopleofrussia.ru
Материалы сайта www.c-cafe.ru
Материалы сайта www.kino-teatr.ru
Материалы сайта www.pub.tagora.grani.ru
Материалы сайта www.newizv.ru
Материалы сайта www.mkset.ru
Материалы сайта www.newsru.com
Материалы сайта www.eg.ru
Материалы сайта www.geroy.ntv.ru
Материалы сайта www.rg.ru
Материалы сайта www.gazeta.aif.ru
Источник >>